Двадцать пятый
В «Английском зале» музея на отдельной стене экспонируются 23 портрета лошадей победителей приза Дерби. Из них 16 написаны в дореволюционное время, причем, половина из них принадлежит кисти художника Семенского, всего же в музее насчитывается 17 его работ, но о самом художнике не известно ничего, кроме фамилии, имени и отчества – Владимир Вячеславович. Можно высказать некоторые соображения о художнике, основанные на изучении этих работ. Все картины – это экстерьерные портреты лошадей, все они датированы с 1904 по 1916 годы. Первые дербисты конца XIX века (Рулер, Последний из Астаротов, Навой, Мортимер) написаны гораздо позднее, тогда как Тезей, Флореал, Мамур и Грей Бой написаны непосредственно в годы их побед в Дерби. О чем это говорит? О том, что художник начал свой творческий путь с 1904 года или, что только с этого года обратился к теме дербистов, и поэтому ему пришлось писать ранних победителей с фотографий. Склоняемся к первой версии и вот почему. Изображения раннего периода отличаются некоторой условностью и сухостью, не столь тщательно проработанной фактурой тела лошади, скудным задним планом. Зато более поздние картины написаны, как будто, другой рукой – уверенной и точной. Мы видим явно прогрессирующего художника, выходящего из ученичества, о чем свидетельствует датированная 1904 годом его копия скаковой лошади с картины Н.Е. Сверчкова. Можно добавить, что в иппологическом плане художник представляется очень грамотным, точно передающим породные и индивидуальные черты лошади.
Особого внимания достойны работы художника 1910 года, но среди них выделяется портрет победителя юбилейного XXV дерби Тезея, сына Чирса и Темиды завода С.Н. Родзянко. Ни одна другая лошадь Семенского, пусть даже превосходно написана ее форма, не вызывает чувства сопричастности с ее внутренним состоянием. Прежде всего, сама картина создает впечатление дежавю, все на ней узнаваемо и очень близко сердцу. Уютный приконюшенный дворик, огражденный от внешнего мира высоким дощатым забором, кроной деревьев и густыми зарослями бурьяна, как будто успокаивает напряжение, идущее от трепетного сгустка лошадиных мышц и нервов. Нет, это не огонь, застывший на мгновенье, не жеребец, осознающий свою гордость и величие – это собранная к действию боевая рабочая машина: дисциплинированная, чуткая и очень внимательная, с непременным зарядом злости и, в то же время, по-детски беззащитная. В нем ясно видна линия напора: она проходит через задние конечности вверх до высшей точки крупа и оттуда устремляется вперед и вниз к выступающей грудине. Жеребец находится в отличных скаковых кондициях: ни капли лишнего жира, под тонкой кожей с блестящей шерстью отчетливо видна могучая мускулатура и пульсирующие жилки кровеносных сосудов. Легкий «козинчик»** едва заметен на передних ногах, белое пятно на холке как свидетельство когда-то случившейся потертости от неточно подогнанного седла – эти тонкие детали конного быта подмечены художником. Видно по всему, лошадь находится в квалифицированном уходе: ее тренированное тело совершенных форм и, проглядывающийся во всем облике бойцовский дух – несомненная причина успехов на скаковом кругу.
Кроме Дерби Тезей выиграл призы Продиус (дважды), Весенний (дважды), князя Дмитрия Константиновича, а всего за три года скаковой карьеры в двадцати скачках 13 раз был первым и выиграл призов на сумму 62621 рубль. Скакал на нем талантливый жокей, а в последствие тренер, осетин Джамбо Камбегов.
В заключение насладимся праздничной атмосферой Дерби, драматизмом и перипетиями скачки, радостью победителей из красочного, специфическим языком написанного репортажа с Московского ипподрома 1910 года. «…. К каменным конюшням Тезей захватил Картача, Брама уже недалеким третьим, и подошел Ромул, остальные побиты. Из одиннадцати осталось четыре. Борьба за первое место непродолжительна. Едва выйдя на прямую, Тезей могучим броском отделился от Картача и ушел, как лошадь другого класса. Своим красивым размашистым посылом Михальчик придвинул Браму к Картачу. Добросился Ромул и, отчаянно посылаемый Дауевым, начал мотаться из стороны в сторону, сильно мешая Браме. Михальчик не растерялся и, оправившись, уверенно побил Картача еще у вышки. Ромул сбился с маха и закончил четвертым, проиграв Асхабаду шею, в то время как спокойно и прикачиваемый руками Тезей миновал призовой столб двадцать пятым дербистом. Победа его по всей прямой так бесспорна, что трибуны не волновались азартом финиша. Они гремели аплодисментами навстречу победителю. Паддок, куда один за другим въезжали вспененные участники скачки, снова залила пестрая и шумная толпа. Поздравляли С.Н. Родзянко, Камбегова, который чуть не приплясывал вокруг своего крэка, поздравляли, наконец, М.И. Лазарева с превосходной скачкой Брамы. Торжество далее проходило по заведенному: сам владелец, в сопровождении жокея, провел Тезея перед трибунами, встречаемый бурными овациями. Дерби досталось достойнейшему. Дерби выиграно так, как уже давно не выигрывался этот приз. Не у призового только столба, а уже при выходе на прямую Тезей доказал, что только он мог быть дербистом. Не фокусом, не броском, а классом могучим, неисчерпаемым побил Тезей своих соперников».
Что можно добавить? После такого текста слов не находится.
** Козинец у лошади – искривление передней ноги в области запястья, вследствие укорочения его сухожилий сгибателей, с выдвижением запястья вперед, как у коз. Считается недостатком, особенно приобретенный. Однако тренеры скаковых и рысистых лошадей спокойно относятся к небольшому козинцу, считая его естественным приспособлением лошади к быстрым движениям, смягчая, подобно дуге, опирание и противоудары передних конечностей. В связи с этим С.П. Урусов писал, что козинец врожденный может указывать «на большую силу и выносливость всей ноги, а отнюдь не на слабость ее». (А. Красников. Экстерьер лошади. 1957 г.)