Непутевый сын знаменитого художника
Сверчков Г.Н. «Сигаль», 1903г., х., м., 66,5х89,5см., Знаменитая конкурная светло-серая полукровная кобыла. Принадлежала И.Ф. Мамонтову. На ней лично выигрывал Г.Н. Сверчков.
О замечательном русском художнике конного жанра Н.Е. Сверчкове знают многие любители живописи, а уж конники – тем более. В музее коневодства имеются 215 его полотен, буквально каждая четвертая картина в экспозиции представляет мастера.
Николай Егорович передал свой талант сыновьям. Всего их было у него четверо, из них трое от последней любимой жены Поликсены Владимировны Бартоломей, имевшей также способности к живописи. Два младших сына – Георгий и Николай были особенно одарены. Самый талантливый Николай, уже в 10 лет писавший маслом, на которого отец возлагал большие надежды, умер в юном возрасте от дифтерита. А Георгий, причинив немало забот своим родителям, вырос в знаменитого европейского художника.
Ранее не публикуемыми сведениями о Георгии поделился Я.И. Бутович в своих рукописях, принадлежащих музею коневодства. Георгий Николаевич (1872 – после 1940, по некоторым данным, 1957) был в высшей степени баловнем судьбы. Его знал весь Петербург. Природа наградила его многими способностями – музыкальными, художественными, внешней красотой и большим обаянием. Он имел тонкий вкус, шикарно по моде одевался, был остроумен и составлял душу любой компании, владел иностранными языками, любил лошадей и понимал в них толк. Был превосходным спортсменом, увлекался конкуром и скачками и неизменно выигрывал в состязаниях. Он прославился буквально на всю Россию как конкурист, выиграв множество призов в Михайловском манеже на знаменитой полукровной кобыле Сигаль. Одно время владел скаковой конюшней, в совершенстве знал чистокровную лошадь. Имел успех у женщин. Он брал от жизни все, и все давалось ему легко, без особых усилий и без какого-либо профессионального образования.
Будучи сыном знаменитого художника, Георгий не мог не рисовать. Но он не стремился получить академические знания, имея лишь уроки отца. Как писал Я.И. Бутович, в России Георгий написал от силы 10-12 портретов лошадей, из них 5 сейчас находятся в музее коневодства, но по своим художественным достоинствам картины не высокого уровня. Оно и понятно, прельщаясь светской жизнью, Георгий не желал утруждать себя усердным трудом. Он жил не по средствам, сорил деньгами и, в конце концов, дошел до того, что стал сдавать в ломбард картины умершего отца, чем чрезвычайно огорчал нежно любящую и все прощавшую мать.
Когда закончился этот источник дохода, Георгий всерьез задумался о своей судьбе и принял единственно верное решение – уехать заграницу и там начать новую жизнь, поскольку в России завоевать имя было уже невозможно.
Через короткое время стали доходить слухи, что в спортивных кругах Германии Сверчков пользуется успехом как конный портретист. Первые, принесшие ему известность, работы он выполнил для барона Опенгейма, а затем написал серию портретов по заказу знаменитого прусского ландшталмейстера Георга Лендорфа. После громкого дебюта в Германии Георгий Николаевич переехал в Англию, где получил заказ от Эдуарда VII – написать его знаменитого производителя, дербиста 1896 года Персимона. Блестяще справившись с этим заказам, он стал самым модным лошадиным портретистом в Англии, написал целый ряд портретов знаменитых скаковых лошадей того времени. Из Лондона Сверчков переехал в Париж, где начал писать не только портреты лошадей, но и крупные жанровые полотна. По последней информации, дошедшей до Бутовича, Георгий Николаевич собирался отправиться на несколько лет в Америку, куда получил приглашение. Первая мировая война застала его в Париже, и на этом связь с русским художником, выросшим из повесы в интернациональную знаменитость, прервалась.
Благодаря Интернет, были дополнены некоторые детали биографии Г.Н. Сверчкова, в частности, год его смерти, найдены некоторые художественные произведения, написанные заграницей. Это официально атрибутированные, с авторской подписью портрет чистокровного жеребца War Cloud, две головки рыжих лошадок в овалах и несколько жанровых сценок из охотничьей и дорожной жизни. Что можно о них сказать? Жанровые сцены откровенно слабы. Портреты гораздо лучше. В них заметен прогресс в сравнении с российскими работами, чувствуется школа знаменитого отца, но превзойти его Георгию не удалось. Однако обнаруженный, но не имеющий подписи художника, портрет Персимона, о котором упоминал Я.И. Бутович, производит впечатление зрелого, сильного мастерства. Хочется привести его хотя бы в качестве подозрения на авторство Г.Н. Сверчкова, чтобы его характеристика, как художника интернационального масштаба, выданная Я.И. Бутовичем, подтвердилась.
